Наталья Девятко - Карта и компас [litres]

— Нас находили те, кто стремился найти, преодолевали далекие расстояния и временные преграды. Но не все они могут покинуть место, где находятся. Я понял, куда ты меня зовешь, Марен, но я не могу путешествовать во времени и в пространстве. А по морю, даже под зачарованными парусами, очень далеко.

— Ты не можешь, Ярош, — согласилась Марен. — Но в твоей команде есть знающийся с темным морем, и те берега ведомы ему, как никому другому. Если ты не можешь путешествовать во времени и в пространстве, отбрось гордость — воспользуйся помощью тех, кто это умеет, пиратский капитан.

Все еще держа в руке черную карту, сияющую звездами, Ярош доброжелательно улыбнулся давней: он понимал, о ком идет речь, и, похоже, Марен убедила пиратского капитана обратиться за помощью.

Восходило солнце, лучи проскальзывали между прутьями клетки, на полу которой лежала умирающая. Яд, изготовленный по обычаю Империи, полная чаша яда, которую она не допила, выпустив из рук и расплескав от бессилия. И рядом не было Зорин, знающей способ очищать от отравы кровь осужденных.

Солнце пило жизнь Али. Несколько гуляк смотрели на казнь, но в их жизнях, как им казалось, было намного больше вещей, более важных, чем это событие, хотя ни одно из них не заставило бы их проснуться так рано. И зачем? Все самое необходимое, что нужно знать, покажут в новостях.

Феофан опоздал на казнь. Он склеивал обрывки фотографии, найденной слугами в доме, где поймали пиратку. Четыре черные статуи стояли возле алой стены дворца.

Сейчас там только три. Но четвертой не будет. Он был уверен, что не будет. Ведь камень становится черным лишь тогда, когда осужденный еще жив.

Никто не прикоснется к клетке до завтрашнего утра. Это далеко от столицы, в маленьком городке, можно нарушить обычай ради милосердия. Чем дальше от столицы, тем больше свободы, поэтому пиратский капитан и отпустил пленника, который был символом могущества Империи. Здесь же даже наивысшей власти его рубиновой звезды не хватит, чтоб сохранить жизнь кому-то из пиратов.

Министр, казалось, почувствовал, как женщина перестала дышать, и покинул площадь.

Харун и Ярош Сокол стояли подле штурвала, управляя кораблем с черными парусами вместе, ведя его по реке времени, обходя водовороты и стремнины. Вели корабль, как два капитана, понимая друг друга без слов.

Вода омывает камень, отполированный до зеркального блеска. И в этом зеркале отражается большой зал Имперской школы, где учатся мастерству боя юные ученики.

Корабль качнуло: сильное течение потянуло его за собой, но Ярош почувствовал приближение опасности и вовремя выровнял корабль.

Они взяли немного ближе к берегу, где за маревом изящные пары танцевали вальс на балу в алом дворце. Смеялась красивая женщина, которая в этом году превзошла всех в пении. Осталось последнее испытание. И Химера уже ждала ее, чтобы соревноваться в чародействе. Сказительница поклонилась своему партнеру, благодаря за танец, и пошла навстречу черноволосому советнику Императора.

Еще один зеркальный камень увидел Айлан. Мужчина удивленно склонился над водой.

— Он так похож на меня…

Но это он и был. Почти выпускник, гордый своими знаниями, бежит через длинную прямоугольную площадь, спасаясь от своей судьбы.

Река времени впадала в обычное море, в волнах таяли берега. У команды почти не осталось сил, чтобы продолжать путешествие. Даже Ярош чувствовал усталость и опустошение, не говоря о других. Похоже, что тяжесть такой дороги не отразилась только на давнем народе.

— Может, ты и меня возьмешь с собой, пиратский капитан?

На фальшборте сидела девочка, чье паутинное убранство было соткано из лунного света, диадема, усыпанная черным жемчугом и бриллиантами, украшала ее черные, как ночь, волосы.

— Кто ты? — спросил капитан, оставляя штурвал и спускаясь на палубу.

— Страж тех вод, куда вы направляетесь, — девочка спрыгнула на палубу, ее глаза постоянно изменяли цвет. — Здравствуй, брат, — кивнула она Страннику. — Удивительно видеть тебя здесь, — она обвела взглядом всех присутствующих. — Так много давних на пиратском корабле, не побоявшихся связать свои судьбы с судьбами пиратских капитанов и простых людей.

Странник не ответил на приветствие. Другие давние тоже молчали.

— Ты пропустишь нас, страж? — Ярош подошел к девочке, игравшейся роскошным пером, тоже сотканным из лунных лучей.

— Пропущу. У вас красивые паруса. Но не задерживайтесь, — она улыбнулась, ее глаза осветились звездами. — Хочешь, украшу твою шляпу, капитан? — девочка протянула Ярошу зачарованное перо.

— У меня нет шляпы, достойной твоего подарка, — рассмеялся пиратский капитан.

— Но ведь будет же, правда? — таинственно улыбнулась девочка-ночь. — У всех капитанов есть шляпы.

Мяукнул Сириус, рванув туда, где засветилось молочное сияние, прыгнувшее на капитанский мостик. По ступенькам важно ступала кошка, с чьей белой шерстки сыпались звезды.

— Звездочка ясная, я же приказала быть дома, — сурово напомнила кошке девочка-ночь.

— Назвать кошку Звездочкой! — хмыкнула Роксана.

— А назвать кота Сириусом? — повернулась к ней девочка-ночь.

Белая кошечка и черный Сириус тянулись мордочкой к мордочке. Звездочка лизнула Сириуса в нос, черный кот чихнул, с его шкуры тоже сыпнуло сиянием, но еще не звездами.

— Звездочка ясная, не шали.

Но было уже поздно. Звездочка прыгнула на фальшборт корабля, а оттуда на звездную ленту Млечного Пути, тянущуюся до самого края неба. Сириус тоже тяжело запрыгнул на фальшборт. С грустью оглянулся на людей и ступил на звезды, растворяясь в ночи.

— Сириус, вернись! — Роксана подбежала к фальшборту, где догорали рассыпанные ее котом звезды, маленькие, словно камешки. — Что с ним? Что ты сделала с моим котом, колдунья? — крикнула юная пиратка на древнего стража.

— Кажется, они понравились друг другу, — одарив насмешливым взглядом Роксану, девочка-ночь повернулась к капитану. — Поэтому я и говорю: не задерживайтесь. Это опасные воды, особенно для пиратского корабля.

Она исчезла. Сияющее перо опустилось на ладонь Яроша.

— Ярош, куда ты нас привел? — встревожено спросила Феникс.

Сокол не отвечал. Феникс стало страшно.

— Ярош?

— Будем искать там, где еще не искали, — ответил пиратский капитан, сжимая в руке сияющее перо. — На кладбище кораблей. Среди теней, Феникс.

Феофан вернулся во дворец. По комнате гулял ветер. Как некогда белоперая Химера, на подоконнике сидел молодой, красиво одетый мужчина. Русые волосы изгибались непокорными волнами.